Стихотворение «Ксоанон» - поэтическое завещание Гуннара Экелёфа

«Экелёф не личность, он мир, мир в движении разрушения и созидания» [6], - так отзывалась известная шведская писательница Биргитта Тротциг о своем современнике, а литературовед Росс Шиделер отмечал, что «своим юмором, мистицизмом, пугающей образностью и звуковыми узорами, [творчество Экелёфа] повлияло как минимум на три поколения скандинавских авторов» [4; 138].

Не смотря на значительный вклад в национальную литературу Швеции, русскому читателю творчество Гуннара Экелёфа практически неизвестно. Мы познакомились с существующими переводами стихотворений шведского поэта - из всего наследия (более 900 стихотворений; новелл, фельетонов, рецензий, мемуаров и личных писем) на русский язык переведено только 40 произведений.

Материалом нашего исследования стало стихотворение «Ксоанон» («Xoanon. Jag ager, i dig, en undergorande ikon») - одно из немногих произведений шведского поэта, доступное российскому читателю в нескольких вариантах.

Научная база нашего исследования - работы А. Ульссона, К. У. Соммара, Б. Ландгрена и Т. Бросстрёма, исследовавших богатую событиями творческую биографию Экелёфа, а также труды Д. М. Шарыпкина, О. Г. Абрамовой, Ч. Улофссон, посвящённые изучению проблем поэтического перевода со шведского языка на русский.

Обратимся к творческой биографии Экелёфа. По данным Соммара, поэт родился в 1907 г. и вырос в Стокгольме. Его мать происходила из знатного рода вон Хеденберг, отец же был сыном рабочего из Йёнчёпинга. Он умер, когда Г уннару не исполнилось и 8 лет. Сын был очень привязан к отцу и долго не мог смириться с его ранней смертью, не принял новый брак матери, чувствовал себя обманутым.

Весной 1932 г. Экелёф выпускает свой первый сборник «sent pa jorden». Как отмечает Бросстрём, этот сборник, «названный позже самоубийственной книгой», объединил «переживания поэта, его личный опыт и отклик на события времени» [1; 137].

В последующих произведениях молодой поэт продолжает эксперименты с формой и содержанием. Благодаря сборникам «Посвящение» («Dedikation», 1934) и «Печаль и звезда» («Sorgen och stjarnan», 1936) Экелёф занимает свое место в шведской литературе, становится крупным национальным поэтом, «модным» не смотря на свою непонятность, сравниваемую критиками с «диссертацией по атомной физике» [3; 24].

Не понятым современниками осталось и неоднозначное отношение Экелёфа к реалиям шведской жизни. В сборнике «Non serviam» 1945 г. он писал: «Я чужой в этой стране / но эта страна не чужая во мне! /Я не дома в этой стране / но эта страна ведет себя как дома во мне!»2.

Сложные чувства поэт описывает и в автобиографическом эссе «Путь аутсайдера» («En outsiders rag»): «Я покидал Швецию навсегда три раза, в наиболее торжественном и лучшем намерении не возвращаться» [2].

Одной из возможных причин неприятия поэтом шведской действительности служило увлечение Востоком. Еще во времена студенчества он погружается в восточную культуру и мистицизм. Вдохновленный Экелёф изучает восточные языки и знакомится с произведениями Ибн аль-Араби, средневекового суфиского поэта-мистика.

Тема Востока не оставляла Экелёфа на протяжении всей жизни, однако художественное воплощение она получила только в конце 1960-х гг., когда поэт отправился в путешествие в Стамбул, Измир и Сардес, подарившее массу впечатлений и ставшее источником вдохновения для главного труда последних лет его жизни.

Как уже было сказано, юности Экелёфа сопутствовало чувство глубокого одиночества и отчужденности, вследствие чего он воспринимал окружающий мир как странный и ирреальный. Поэт ретранслировал личные переживания через лирических героев, ищущих в одиночестве ответы на важнейшие вопросы существования человека. Только в одиночку можно найти верный путь в мире Экелёфа: «Я верю в этого одинокого человека/ в того, кто бродит один».

Через мотив поиска истины Экелёф приходит к одной из главных тем своего творчества
религии. Она фигурирует уже в первых сборниках, где неразрывно связана с мотивом смерти, темой любви, обретением смысла жизни и пониманием предназначения поэта («Песнь с переправы»» «Farjesang», 1941). Тема религии трансформируется в разные периоды творчества поэта и законченное художественное воплощение получает в «Трилогии Дивана» («Dmantrilogin», 1965-67).

Вторая самостоятельная часть трилогии, сборник «Сказание о Фатуме» («Sagan om Fatumeh»), опубликованный крупнейшим издательством Швеции «Bonniers forlag», получил высокую оценку критики. Сборник, по мнению литературоведа Бриты Вигфорс, содержит «немыслимое обновление поэзии Экелёфа» [7].

В композиционном и содержательном плане сборник состоит из двух разделов «Nazm» (с арабск. «нить жемчуга») и «Tesbih» (с араб. «чётки»), каждый из которых включает 29 стихотворений. Названия символичны: нить жемчуга - «символ молодой Фатумы», лирической героини сборника, а чётки - «состарившейся», - поясняет автор. В первой части Фатума - «молодая, сияющая красивая девушка, любимая и любящая», а во второй - «измученная блудница, пропавшая и униженная» [5; 584].

Стихотворение «Ксоанон» - центральное произведение сборника. Исходя из содержательной, идейно-тематической и композиционной сложности стихотворения, можно заключить, что оно не сразу родилось в той редакции, которая увидела свет в 1963 г. и вошла в сборник «Сказание о Фатуме». По мнению переводчика стихотворений Экелёфа на русский язык, А. Д. Щеглова, из первоначального варианта в ходе работы развились два самостоятельных произведения: «Агиасма. Черный образ» и «Ксоанон».

В основу стихотворения «Ксоанон» положен реальный случае из жизни поэта: Ингрид Экелёф купила старинную икону во время посещения супругами Афин в апреле 1961 г. Поэт взглянул на нее - и родился замысел.

В стихотворении «Ксоанон» лирический герой трепетно счищает слои с иконы Богоматери, слой за слоем удаляет ее внешний облик, украшения, одеяние, фигуру, снимает «грунт» и оставляет лишь «дерево жилистое», «древесину»»

Стихотворение написано от первого лица, местоимение «я» всегда выделено заглавной буквой, но читателю практически ничего неизвестно о лирическом герое. Чувства героя переданы лишь несколькими репликами: «осторожно»> («varligt»), «с болью»> («med smartorna») снимает лирический герой слои, личность лирического героя лишь угадывается в описаниях «чудотворная икона» («undergorande Ikon»), «она владеет мной» («hon ager mig»), угадывается и почтение к божеству («Ikon», «Du»). Таким образом, внешнее - поверхностно, преходяще, важна лишь сущность, как в отношении иконы, так и лирического героя.

В стихотворении нет и заданных временных или пространственных характеристик. Экелёф открывает в действительности то неподвластное времени, благодаря чему человек сможет однажды постичь тайны мира, познать сакральное.

Щеглов полагает, что в центре стихотворения «любовное созерцание образа божества, в процессе которого исчезает все внешнее и остается лишь сокровенное, божественное»1.

Экелёф в этом стихотворении выступает продолжателем православной византийской традиции иконографии Богородицы, в которой «иконы принадлежат к важнейшим символам веры» [5; 544]. Лирический герой знает все имена Богоматери: «Panayia», «Hodigitria», «Philousa». В изображённой на иконе он видит образ извечного женского божества, соединяющий в себе черты богинь Востока и Запада. Конкретизируя эту мысль Соммар, утверждает, что Богородица на иконе, Панагия, Всесвятая мать «представляет традицию, которая на восточном Средиземноморье продолжается тысячи лет» [5; 545]. Исследователь уверен, что эта богиня есть и египетская Исида, и эфесская Диана, и семитская Астарта, и эллинская Magna Mater и христианская Мария.

Отметим и другую интерпретацию стихотворения: чтобы дойти до главного, до сути, художник должен удалять культурные наслоения. Только творческая личность способна познать истину, «измерить глубины человеческого сознания» [4; 138]. Добывая знания в первую очередь для себя самого, он передает их читателям в своих произведениях. Так роль поэта согласно Экелёфу - быть проводником знания в мире.

Таким образом, стихотворение «Ксоанон», в котором сплелись воедино византийские мотивы, опыт всей творческой биографии поэта и общечеловеческие проблемы, безусловно, являет собой главную работу, opus magnum, шведского поэта Гуннара Экелёфа. В ней прочитываются основополагающие принципы авторской философии: одиночество как единственно возможное условие познания бытия, понимание творчества как художественного пути, религиозных исканий как способа достижения истины; концепты «я», «божество», «любовь» как краеугольные камни этой мировидения.

2Примечание:
Тексты стихотворений цитируются по изданиям:
Современная шведская поэзия / Сост.: Б. Ерхов, А. Парин; вступ. ст. справки об авт. Б. Ерхова. М.: Прогресс, 1979. - 306 с.
Экелёф Г. Стихи: К 90-летию со дня рождения / Пер. со швед., вступ. ст. Щеглова А. // Иностранная литература. 1997. N12. С.123-130.
Gunnar Ekelof. Dikter. Norhaven: ManPocket,1999. - 626 с.

Список литературы
1. Brostmm T. Modern svensk litteratur 1940-1972. Stockholm: Bokforlaget Daidalos, 1973. 272 s.
2. Qvarnstrom N. En Ekelof for alla [Электронный ресурс]. URL: http ://www. sydsvenskan. se/kultur--nojen/en-ekelof-for-alla/ (Дата обращения: 06.05.2016)
3. Selander S. Nya diktsamlingar [Электронный ресурс]. URL: http://www.ekelut.dk/ekeloifiana/E 1941 SvD.pdf (Дата обращения: 14.12. 2015).
4. Shideler R. Voices under the Ground: Themes and Images in the Early Poetry of Gunnar Ekelof. University of California Press, Berkeley, 1973. 151 s.
5. Sommar C. O. Gunnar Ekelof: en biografi. Stockholm: Bonniers, 1989. 633 s
6. TrotzigB. Enkant om Ekelof: vad han betytt for lyriker och andra [Электронный ресурс]. URL: http://www.ekelut.dk/ekeloifiana/data/e /E 1984 AOB4.pdf (Дата обращения: 10.03.2016).
7. Wigforss B. Skuggan pе muren [Электронный ресурс]. URL: http://www.ekelut.dk/ekeloifiana/E 1966 GHT.pdf (Дата обращения: 08.05.2016).

Аннотация. В статье анализируется стихотворение «Ксоанон» в контексте творческой биографии Г. Экелёфа, на основании чего делается вывод о значимости данного произведения для понимания наследия классика шведской литературы XX века.
Ключевые слова: шведская литература, поэзия Швеции, Гуннар Экелёф, «Сказание о Фатуме», «Ксоанон», перевод, поэтический перевод, А. В. Парин, А. Д. Щеглов.

П. С. Пере